Когда капитан Ячиру идёт мимо, даже самые неблагоразумные шинигами ныкаются по углам. Всем известны её переменчивый нрав, шрамы на пол-лица, заработанные не от недостатка мастерства, а из жестокой любви к игре в кошки-мышки, беспечная улыбка, которая не сулит ничего хорошего. Но самые дерзкие шинигами, подождав, пока капитан удалится, сплетничают, что она с давних пор засыпает с гигантским плюшевым мишкой. Привыкла обниматься, говорят. Только им, конечно, никто не верит.
Когда капитан Ячиру идёт мимо, даже самые неблагоразумные шинигами ныкаются по углам. Всем известны её переменчивый нрав, шрамы на пол-лица, заработанные не от недостатка мастерства, а из жестокой любви к игре в кошки-мышки, беспечная улыбка, которая не сулит ничего хорошего. Но самые дерзкие шинигами, подождав, пока капитан удалится, сплетничают, что она с давних пор засыпает с гигантским плюшевым мишкой. Привыкла обниматься, говорят.
Только им, конечно, никто не верит.