[Bleach-one-string-fest]

UP3-55 Хьюберт. Аутофилия. Как следствие - обмазывание себя выделениями организма, мастурбация перед зеркалом. NH!

@темы: Заявки: выполнено, Тематический тур VII: Unlimited Porno-3, Персонажи: Хьюберт

Comments

[Гость]

Исполнение 1.
714 слов.

Ночь. Хьюберт в сопровождении тишины крадется по коридору на чердак, так тихо, как только может, чтобы не вызывать ни у кого подозрения. Но под его ногами всё равно глухо стонет и скрипит деревянный пол.
Сегодня свободный день, чтобы заняться тем, чего очень хочется, тем, о чём никто другой не должен знать. Хьюберт почти уверен, что Яхве знает о том, что он иногда делает, и он только недавно научился не краснеть от этой мысли. Главное — нельзя было допустить, чтобы об этом пагубном увлечении узнали подчиненные.
Хьюберт приоткрывает дверь на чердак, а потом, воровато посмотрев по сторонам, быстро проскальзывает в комнату и запирает её. Она ужасно грязная и пыльная, — выглядит так, будто её не убирали как минимум сотню лет, — но именно поэтому она то, что надо. Посредине комнаты стоит огромное зеркало, единственная чистая вещь здесь, и то, только потому, что его раз в неделю моет Хьюберт.
Он быстро снимает сапоги, ставит пакет на пол и выкладывает с него фонарик и большое белое полотенце. Включает фонарик, придерживает одной рукой, а полотенце стелет перед зеркалом и садится на него.
Если бы его спросили — Хьюберт бы не смог ответить, когда это началось. Может, в том возрасте, когда он ещё был ребёнком, или же только недавно, тогда, когда он стал понимать, что слишком часто смотрится в зеркало. Собственное отражение, собственное тело притягивало его, такое красивое и почти идеальное. С ним можно было делать всё, что угодно, то, о чём пришлось бы долго и нудно договариваться с партнёром, попутно заливаясь краской, говоря: "Эй, ты не против, если после того, как я кончу, я обмажу себя собственной спермой?"
Поэтому выбирая между обычным сексом и мастурбацией, Хьюберт всегда останавливался на втором.
Он даже немного завидовал людям, которые видят его в те минуты, когда он злится или усмехается над ними. Сколько ни пытайся воспроизвести то же самое перед зеркалом, — в итоге получится жутко ненатурально.
Но собственная линия изгиба брови, взгляд из-под ресниц, после оргазма слегка подёрнутый дымкой, и женственные черты лица по-прежнему очаровывают его.
Хьюберт снимает с головы штернриттерскую кепку и небрежно отшвыривает её в дальний угол. Сейчас такая неосторожность приносит лишь удовольствие, — Хьюберт точно знает, что никто не застанет его здесь. Он нарочито медленно развязывает галстук для того, чтобы не упустить ни одной детали: слегка запрокинутую голову, едва заметный блеск в глазах и мечтательную улыбку. Хьюберт жадно всматривается в своё отражение. Галстук летит вслед за кепкой и аккуратно приземляется на её козырёк.
Он расстегивает пуговицы на рубашке, а затем стягивает её с плеч. Брюки становятся ужасно тесными, приходится повозиться, чтобы их снять. Хьюберт ворчит под нос.
Он коротко оглаживает округлые бёдра, проходится ладонью по их внутренней стороне и сдавленно стонет. Кожа покрывается мурашками.
Хьюберт одним рывком стягивает трусы. Член дергается.
Хьюберт заворожённо смотрит в зеркало на то, как размазывает по члену пару выступивших капелек предэякулята. Он начинает двигать рукой вверх-вниз, — первые движения немного неуклюжи, — слишком долго Хьюберт не занимался этим, — но они приносят настоящее облегчение. Свет фонарика плывёт по стене, Хьюберт крепче сжимает его ручку и трогает себя, почти невесомо, еле касаясь. Зеркало покрывается паром, мокрые пряди мажут по лбу, он отводит их, а отражение с готовностью повторяет его жест.
Слишком красивое, слишком прекрасное, слишком настоящее. Хьюберт облизывает пересохшие губы, сжимает себя крепче и двигает рукой. Хьюберт-из-зеркала смотрит туманно — настолько, что можно подумать, что это другой человек, — кривит губы, когда ощущения кажутся чересчур яркими. Хьюберт едва слышно стонет, возбуждение становится всё сильнее от звуков своего голоса, нарастает волной, что грозит обрушиться в ближайшее время.
Хьюберт представляет секс со своим двойником, — как этот двойник бы уложил его на спину и медленно-медленно входил, а сам Хьюберт смог бы хорошо рассмотреть все небольшие морщинки, залегшие на лбу, слегка красный приоткрытый рот и ощутить около собственных губ тяжёлое дыхание... Картинки сменяют одну за другой. Хьюберт захлёбывается стоном. Фонарик гаснет.
Он сотрясается от оргазма, хрипло стонет и кончает. Немного отдышавшись и обратно включив фонарик, Хьюберт размазывает на своем животе сперму, чисто для эстетического удовольствия. Жидкость под его пальцами почти горячая, она легко скользит между ними и немного подсушивает кожу.
Это просто красиво. Он любуется на себя в отражении зеркала, но через секунду одёргивает себя. В комнате стоит запах спермы. Поддаваться искушению второй раз - опасно.
Скоро утро. Поэтому он открывает форточку, чтобы проветрить комнату, торопливо вытирается полотенцем, одевается и бредёт в общий душ. На сегодня достаточно.