192. Когда он впервые отвесил ей пощечину, она, естественно, не плакала. Просто смотрела на него снизу вверх, а потом спросила: - Могу я встать, Маюри-сама? - и только тогда Маюри заметил, что опрокинул ее на пол.
Когда чертов благостный Укитаке видит ее впервые, он, конечно же, тут же гладит ее по головке. Нему смотрит вперед, на раздраженно обернувшегося Маюри-сама. - Как тебя зовут, девочка? - Укитаке ласково улыбается. - Нему-идиотка, - отвечает Нему, все так же глядя на "отца". Маюри раздраженно велит ей следовать за собой.
А позже они зачем-то выбираются в Руконгай. И там Нему впервые видит куклу - она лежит на грязном прилавке, в запачканном красном кимоно, с пластмассовыми шпильками в растрепавшихся волосах. Она замирает. - Нему! - зовет ее "отец", но она не слышит. - Ну что еще, дура ты такая?! А потом замечает - у Нему широко раскрыты глаза, покраснели щеки. - Маюри-сама... - она впервые не смотрит на него, обращаясь к нему. - Позвольте... Нему вообще впервые осмеливается его о чем-то просить.
У Нему уже давным давно - взрослый гигай. Но кукла в красном кимоно и с одной пластмассовой шпилькой до сих пор лежит у нее на подушке.
Мне очень понравилось! Оно маленькое, но такое трогательное. И печальное для меня. Нему хоть и не человек/шинигами обидно за нее. Плохо с ней обращается этот Маюри! Очень удачно введен момент с куклой, красиво, правильно. И концовка хорошая. Спасибо большое!
- Нему... Да, ее будут звать Нему, - произнес негромко Маюри, словно смакуя пришедшее ему внезапно в голову имя. Тренированные тонкие пальцы ученого танцевали по клавиатуре лабораторного компьютера, задавая последние параметры гигая для его будущей дочери, которая пока была всего лишь маленькой капсулой темно фиолетового цвета, нервно пульсирующей в полупрозрачном контейнере. Вспышки нестабильной рейацу били по обостренным экспериментальным наркотиком ощущениям не хуже детского вопля, голодного и истошного. Откуда эта странная ассоциация возникла в его сознании - Маюри не знал. Да и не собирался анализировать - ни к чему.
Клавиши послушно притихли, огоньки на стеклянном резервуаре духовной силы напротив замигали - гигай для его детища был готов. Что в итоге должно было получиться Маюри знал, а вот как это будет выглядеть - нет. Несущественно же. И теперь он ироничным взглядом ощупывал маленькое мертвое искусственное тело, лежащее на белоснежной поверхности, облепленное датчиками и стабилизаторами рейацу. Она была... странной здесь. Впрочем, пока еще естественно мертвая, она все-таки вписывалась в окружающее капитана Куротсучи пространство.
- Люди... и шинигами, вообще-то, рожают живых детей, - но руки ученого не дрогнули, когда Маюри взял с фиксирующей подставки футляр с нервно полыхающей черными всполохами душой.
Острый скальпель глубоко разрезал мертвую плоть маленькой груди - неживое сердце было спокойно, оно еще не знало, что такое осознанное бытие. Вложить в жизненно важную мышцу маленький упругий сгусток уникальной по составу духовной силы, залить отверстие стабилизатором, сделать заживляющий укол. Смазать мгновенно затянувшийся разрез заживляющей мазью,.. хотя у нее все равно навсегда останется этот шрам.
Не отнимать руки, чтобы чувствовать, как медленно теплеет кожа, как в тонких жилках осваивается жизнь, как с искусственным телом срастается искусственная душа... плоть от плоти его, кровь от крови. Рейацу от рейацу и сила от силы.
Нему вдруг открыла глаза - резко, и внимательно посмотрела на своего создателя - словно знала его вечно и всегда находилась рядом. Он совсем немного, практически незаметно даже для самого себя волнуясь приложил руку к ее запястью. Жизнедеятельность была в норме - он стал отцом...
* * *
- Маюри-сама, ваш чай, - маленькое темноволосое создание выглядит куда аккуратнее его после бессонной ночи для всего двенадцатого отряда, умудряясь ловко расставлять посуду на маленьком столике, ни разу не пошатнув тяжеленный поднос. Маюри хмыкает и задумчиво оглядывает совсем немного подросшую дочь. Впрочем, наверное, это и к лучшему: она с чисто детской непосредственностью, скрытой за слишком взрослым спокойствием, смотрит на него без малейшей тени страха, неудовольствия или непокорности. Ее восхищение им искренне, а взгляд, полный обожания, который она прячет под густыми ресницами, он чувствует даже спиной.
- Нет, она заставляет меня испытывать отцовские чувства, - признается он себе в очередной раз, когда сердце странно екает. - Но это и не удивительно, я же отец. Отец... Или ученый, для которого слова "человеческий фактор" худшее из оскорблений?
Маюри небольшими глотками пьет свой чай и останавливает свой взгляд на изящных запястьях своего будущего лейтенанта, там, где он когда-то впервые нащупал жизнь, подаренную им. И успокаивается. Он творец. Остальное не так уж и важно...
-
-
13.07.2010 в 15:29Когда он впервые отвесил ей пощечину, она, естественно, не плакала. Просто смотрела на него снизу вверх, а потом спросила:
- Могу я встать, Маюри-сама? - и только тогда Маюри заметил, что опрокинул ее на пол.
Когда чертов благостный Укитаке видит ее впервые, он, конечно же, тут же гладит ее по головке. Нему смотрит вперед, на раздраженно обернувшегося Маюри-сама.
- Как тебя зовут, девочка? - Укитаке ласково улыбается.
- Нему-идиотка, - отвечает Нему, все так же глядя на "отца".
Маюри раздраженно велит ей следовать за собой.
А позже они зачем-то выбираются в Руконгай.
И там Нему впервые видит куклу - она лежит на грязном прилавке, в запачканном красном кимоно, с пластмассовыми шпильками в растрепавшихся волосах.
Она замирает.
- Нему! - зовет ее "отец", но она не слышит. - Ну что еще, дура ты такая?!
А потом замечает - у Нему широко раскрыты глаза, покраснели щеки.
- Маюри-сама... - она впервые не смотрит на него, обращаясь к нему. - Позвольте...
Нему вообще впервые осмеливается его о чем-то просить.
У Нему уже давным давно - взрослый гигай.
Но кукла в красном кимоно и с одной пластмассовой шпилькой до сих пор лежит у нее на подушке.
-
-
14.07.2010 в 00:07Просто въедливый читатель.
-
-
14.07.2010 в 00:40-
-
19.07.2010 в 19:40Очень понравилось.
Не з.
-
-
19.07.2010 в 20:39-
-
21.07.2010 в 18:50Но ваша интерпретация понравилась) Откроетесь?
закащег
-
-
21.07.2010 в 20:42-
-
26.07.2010 в 20:41-
-
09.10.2010 в 22:50-
-
28.04.2011 в 01:58- Нему... Да, ее будут звать Нему, - произнес негромко Маюри, словно смакуя пришедшее ему внезапно в голову имя. Тренированные тонкие пальцы ученого танцевали по клавиатуре лабораторного компьютера, задавая последние параметры гигая для его будущей дочери, которая пока была всего лишь маленькой капсулой темно фиолетового цвета, нервно пульсирующей в полупрозрачном контейнере. Вспышки нестабильной рейацу били по обостренным экспериментальным наркотиком ощущениям не хуже детского вопля, голодного и истошного. Откуда эта странная ассоциация возникла в его сознании - Маюри не знал. Да и не собирался анализировать - ни к чему.
Клавиши послушно притихли, огоньки на стеклянном резервуаре духовной силы напротив замигали - гигай для его детища был готов. Что в итоге должно было получиться Маюри знал, а вот как это будет выглядеть - нет. Несущественно же. И теперь он ироничным взглядом ощупывал маленькое мертвое искусственное тело, лежащее на белоснежной поверхности, облепленное датчиками и стабилизаторами рейацу. Она была... странной здесь. Впрочем, пока еще естественно мертвая, она все-таки вписывалась в окружающее капитана Куротсучи пространство.
- Люди... и шинигами, вообще-то, рожают живых детей, - но руки ученого не дрогнули, когда Маюри взял с фиксирующей подставки футляр с нервно полыхающей черными всполохами душой.
Острый скальпель глубоко разрезал мертвую плоть маленькой груди - неживое сердце было спокойно, оно еще не знало, что такое осознанное бытие. Вложить в жизненно важную мышцу маленький упругий сгусток уникальной по составу духовной силы, залить отверстие стабилизатором, сделать заживляющий укол. Смазать мгновенно затянувшийся разрез заживляющей мазью,.. хотя у нее все равно навсегда останется этот шрам.
Не отнимать руки, чтобы чувствовать, как медленно теплеет кожа, как в тонких жилках осваивается жизнь, как с искусственным телом срастается искусственная душа... плоть от плоти его, кровь от крови. Рейацу от рейацу и сила от силы.
Нему вдруг открыла глаза - резко, и внимательно посмотрела на своего создателя - словно знала его вечно и всегда находилась рядом. Он совсем немного, практически незаметно даже для самого себя волнуясь приложил руку к ее запястью. Жизнедеятельность была в норме - он стал отцом...
* * *
- Маюри-сама, ваш чай, - маленькое темноволосое создание выглядит куда аккуратнее его после бессонной ночи для всего двенадцатого отряда, умудряясь ловко расставлять посуду на маленьком столике, ни разу не пошатнув тяжеленный поднос. Маюри хмыкает и задумчиво оглядывает совсем немного подросшую дочь. Впрочем, наверное, это и к лучшему: она с чисто детской непосредственностью, скрытой за слишком взрослым спокойствием, смотрит на него без малейшей тени страха, неудовольствия или непокорности. Ее восхищение им искренне, а взгляд, полный обожания, который она прячет под густыми ресницами, он чувствует даже спиной.
- Нет, она заставляет меня испытывать отцовские чувства, - признается он себе в очередной раз, когда сердце странно екает. - Но это и не удивительно, я же отец. Отец... Или ученый, для которого слова "человеческий фактор" худшее из оскорблений?
Маюри небольшими глотками пьет свой чай и останавливает свой взгляд на изящных запястьях своего будущего лейтенанта, там, где он когда-то впервые нащупал жизнь, подаренную им. И успокаивается. Он творец. Остальное не так уж и важно...
-
-
28.04.2011 в 22:07