480 слов. Автор не уверен, что в принципе умеет в юст, но попытался
Началом этой личной традиции было свадебное платье.
Бестолковое, внезапное озарение. Иноуэ сообщила ему радостную новость, невыносимо сияя счастливыми глазами и, от волнения схватив его за руку, пригласила на праздник. Конечно. Он ведь тоже был её… другом. Он стоял, чувствуя, как заходится сердце, и очень боялся, что она услышит, угадает этот сумасшедший ритм под своими пальцами. Урью был так ошеломлён, что, кажется, оглох. Из-за этого он пропустил весь её вдохновенно-безумный план торжества. Тщетно пытаясь исправить ситуацию, он смог только ляпнуть неожиданно для себя самого:
— А платье?..
Урью не спал четыре ночи.
Глядя на неё со своего места у стены, он решил, что дело того стоило, даже если это был подарок к её свадьбе. Нет. Особенно потому, что это был подарок. На всю жизнь с ним осталось чувство обжигающего смятения от этого дня — когда Иноуэ поблагодарила его, вытянув из угла, Урью решил, что все, все в этой комнате немедленно догадаются. Голова шла кругом, всё складывалось в какую-то фантастическую картину: Иноуэ держала его за руку, выходила за Куросаки вот прямо сейчас, в этом самом платье, на котором Урью Исида помнил каждый стежок, каждую складку, и была…
Она была бы прекрасна даже в мешке из-под картошки, честно говоря, но такого он точно не мог допустить.
…И была близко. — Слушай, Исида, — Куросаки был обязан догадаться, по мнению Урью. Всё это было неудобно. Даже нечестно.
Нужно было прекратить смотреть и думать так. Он должен был выкинуть всё это из головы и — — … Тебе бы дизайнером быть, или что-то вроде того, — этот придурок, как всегда, умудрялся хмурится и улыбаться одновременно — здорово же получается.
Типичный Куросаки. «Я не спрашивал тебя, что мне делать со своей жизнью, идиот».
*** На врача учиться он поступил вовсе не из чувства противоречия тому давнему предложению. Это было бы глупо. Просто…
«Это было только хобби». Это было слишком личное. Он учился и работал как одержимый, но время, чтобы кроить и шить для неё новую одежду, упорно находилось.
Это было не очень честно. Но однажды он понял, что ему наплевать.
Материал помнил его руки, а эти руки помнили каждое движение, каждую отработанную линию, каждый изгиб. Даже в обычной жизни Урью не терял своего прекрасного глазомера, и… так получилось, что он слишком хорошо помнил её тело. Даже на взгляд. Он никогда не позволял себе раздевать её даже в мыслях, но представлять, как ляжет ткань, как она охватит её тело, какой силуэт она даст, было в чём-то сродни этому.
Нечестно и некрасиво, стыдно, может быть, но он привык. Она была бы красивой даже в мешке из-под картошки. А счастье делало её красивой безо всяких ухищрений, и Урью не мог этого не видеть. Иноуэ (так осталось со школы, нет, правда, однокласснику простительно) была замужем.
И также он видел, как она менялась, и узнал одним из первых ещё одну радостную новость. Но чувство не исчезало.
Урью не претендовал на многое, в конце концов. Богатая оттенками тоска оставалась с ним, ну а ей… Он просто дарил одежду — старая причуда.
божественно, вканонно и щемяще грустно за Исиду, но я по-другому его жизнь, к сожалению, не могу представить...эх, жаль, Орихиме нельзя клонировать автор, а могу я ваше исполнение себе утащить?
maskarad pluton, И очень Исиду жалко. Я так поняла ему в каноне девушки не досталось
Я тоже так поняла, ну... мне не то чтобы невыносимо жалко — всё-таки, Урью, возможно, из тех людей, для которых "не в пирогах счастье", но некоторая несправедливость ощущается. Ну и заявленный пейринг смотрелся бы неплохо, да.
-
-
06.05.2017 в 23:29Началом этой личной традиции было свадебное платье.
Бестолковое, внезапное озарение. Иноуэ сообщила ему радостную новость, невыносимо сияя счастливыми глазами и, от волнения схватив его за руку, пригласила на праздник. Конечно. Он ведь тоже был её… другом. Он стоял, чувствуя, как заходится сердце, и очень боялся, что она услышит, угадает этот сумасшедший ритм под своими пальцами. Урью был так ошеломлён, что, кажется, оглох. Из-за этого он пропустил весь её вдохновенно-безумный план торжества. Тщетно пытаясь исправить ситуацию, он смог только ляпнуть неожиданно для себя самого:
— А платье?..
Урью не спал четыре ночи.
Глядя на неё со своего места у стены, он решил, что дело того стоило, даже если это был подарок к её свадьбе. Нет. Особенно потому, что это был подарок.
На всю жизнь с ним осталось чувство обжигающего смятения от этого дня — когда Иноуэ поблагодарила его, вытянув из угла, Урью решил, что все, все в этой комнате немедленно догадаются. Голова шла кругом, всё складывалось в какую-то фантастическую картину: Иноуэ держала его за руку, выходила за Куросаки вот прямо сейчас, в этом самом платье, на котором Урью Исида помнил каждый стежок, каждую складку, и была…
Она была бы прекрасна даже в мешке из-под картошки, честно говоря, но такого он точно не мог допустить.
…И была близко.
— Слушай, Исида, — Куросаки был обязан догадаться, по мнению Урью. Всё это было неудобно. Даже нечестно.
Нужно было прекратить смотреть и думать так. Он должен был выкинуть всё это из головы и —
— … Тебе бы дизайнером быть, или что-то вроде того, — этот придурок, как всегда, умудрялся хмурится и улыбаться одновременно — здорово же получается.
Типичный Куросаки.
«Я не спрашивал тебя, что мне делать со своей жизнью, идиот».
***
На врача учиться он поступил вовсе не из чувства противоречия тому давнему предложению. Это было бы глупо. Просто…
«Это было только хобби».
Это было слишком личное.
Он учился и работал как одержимый, но время, чтобы кроить и шить для неё новую одежду, упорно находилось.
Это было не очень честно. Но однажды он понял, что ему наплевать.
Материал помнил его руки, а эти руки помнили каждое движение, каждую отработанную линию, каждый изгиб. Даже в обычной жизни Урью не терял своего прекрасного глазомера, и… так получилось, что он слишком хорошо помнил её тело. Даже на взгляд. Он никогда не позволял себе раздевать её даже в мыслях, но представлять, как ляжет ткань, как она охватит её тело, какой силуэт она даст, было в чём-то сродни этому.
Нечестно и некрасиво, стыдно, может быть, но он привык.
Она была бы красивой даже в мешке из-под картошки. А счастье делало её красивой безо всяких ухищрений, и Урью не мог этого не видеть.
Иноуэ (так осталось со школы, нет, правда, однокласснику простительно) была замужем.
И также он видел, как она менялась, и узнал одним из первых ещё одну радостную новость.
Но чувство не исчезало.
Урью не претендовал на многое, в конце концов. Богатая оттенками тоска оставалась с ним, ну а ей…
Он просто дарил одежду — старая причуда.
Дружеская традиция.
-
-
06.05.2017 в 23:44-
-
07.05.2017 в 12:19-
-
07.05.2017 в 12:54-
-
09.05.2017 в 15:57спасибо, автор, за хорошую историю
не з.
-
-
10.05.2017 в 19:38не з.
-
-
11.05.2017 в 14:44автор, а могу я ваше исполнение себе утащить?
-
-
11.05.2017 в 21:03Я тоже так поняла, ну... мне не то чтобы невыносимо жалко — всё-таки, Урью, возможно, из тех людей, для которых "не в пирогах счастье", но некоторая несправедливость ощущается. Ну и заявленный пейринг смотрелся бы неплохо, да.
Чёртова Сова, Эллана Найт,
Мико-тин,
жаль, Орихиме нельзя клонировать
Нууу, клонирование, кмк. не выход в плане достоверной передачи любимой женщины)
автор, а могу я ваше исполнение себе утащить?
Ой. Даже так. Я, как всегда после периодического перечитывания, нахожу, что текст можно бы причесать, но если у вас есть такое желание — пожалуйста.
*Автор*